Элитная экономика

Развитие экономики России с конца восьмидесятых годов двадцатого столетия и  по настоящее время идет огромными скачками вверх и вниз. Причем меняются не только ее количественные характеристики, но и сама сущность хозяйственной системы. Ни в одной другой стране мира нет столь разительных перемен, столь быстрой смены ситуации, особенно что касается отечественного финансового рынка.

            Горбачевская перестройка – попытка реконструкции планово-административной системы хозяйствования за счет некоторой либерализации  положения хозяйствующих субъектов, привела к поразительным результатам - невиданному росту цен и одновременно тотальному товарному дефициту - вплоть до введения карточной системы распределения отдельных продуктов. Гайдаровская шоковая терапия привела к полной  дезорганизации государственного сектора и расстройству денежной системы. Псевдореформы Гайдара окончательно подорвали национальную валюту – рубль еще до печальных событий 1998 г. обесценился в несколько тысяч раз, началась долларизация экономики, на бартер приходилось до 50-70% расчетов между предприятиями.

            Ваучерная приватизация завершилась крайне неоднозначными результатами. С одной стороны, она активизировала формирование крайне узкого слоя субъектов рыночной экономики. С другой – еще более дезорганизовала работу теперь уже «полугосударственных предприятий», способствовала криминализации экономики и,  прежде всего, рынка ценных бумаг.

            Новый этап преобразований – строительство финансовых пирамид. Сначала в это дело включились частные структуры – АО «МММ», «Хопер – инвест» , AVVA и т.п., а позднее и государство. По инициативе С. Дубинина и С. Алексашенко возникла грандиозная пирамида ГКО-ОФЗ. Все эти пирамиды в итоге рухнули, нанеся страшный удар по едва живой от предыдущих «реформ» экономике страны. Валовой внутренний продукт и объем промышленного производства сократились более чем в 2,5 раза по сравнению с дореформенным периодом. Средняя заработная плата упала до 50 долл. – уровень наименее развитых африканских стран, пенсии и социальные пособия составили совсем уже ничтожную величину.

            Ко всему этому, Алексашенко – один из творцов «черного вторника» 1994 г., своими действиями спровоцировал крах на валютном рынке. Всего за три недели в августе – начале сентября 1998   г. рубль подешевел  по отношению к доллару в 4,5 раза. Долларизация экономики была успешно завершена реформаторами.

            После дефолта монетаристские реформы в России прекратились. Началось оживление экономики. Однако и оно происходило неоднозначно. Все более усиливался разрыв между финансовым рынком и реальным сектором. На рынке государственных ценных бумаг  вновь, как и в додефолтовский период, возобладал иностранный капитал. Курсы акций окончательно потеряли какую-либо связь с событиями внутри страны и зависели в основном от состояния североамериканского рынка. Банковская система находилась в глубочайшем кризисе. Большое количество банков существовали номинально.

            Все указанные события привели к созданию в России экономики особого рода. Отрыв фондового, валютного и кредитного рынков от производственного сектора, наличие большого числа суррогатных финансовых инструментов и платежных средств, долларизация, преобладание бартерных расчетов, сплошные неплатежи – главные характеристики данной хозяйственной системы. Я назвал подобные явления виртуализацией, т.е. резким ослаблением обычных причинно-следственных связей, практически полным отрывом денежно-финансового рынка от реалий производственной сферы, экономическим хаосом. Причем хаосом необычным, не таким, что возникал в странах с рыночной экономикой в периоды кризисов. Хаос российской экономики — это обычное ее состояние, полученное в результате монетаристских псевдореформ «чикагских мальчиков».

            Виртуализация подробно рассмотрена мною в книге «Виртуальная экономика и сюрреалистическое бытие». Эта книга получила премию на конкурсе в номинации «Гуманитас»,  проведенном на всероссийской книжной ярмарке в 2000 г. Термин «виртуальная экономика» прочно вошел в экономический лексикон. Проблемам виртуальной экономики посвящены ряд работ, опубликованных российскими учеными.

            После выхода моей книги прошел всего год. За это время я, увлекшись художественной литературой, написал два романа — «Бес» и «Игрок», а также ряд рассказов, вошедших в книгу «Страсти людские». Я никак не предполагал, что менее чем через год мне придется написать новую книгу по экономике. В самом деле, что такого может  произойти в экономике за год, что потребовало бы подготовить новую книгу? Но не следует забывать, что речь идет о российской экономике, способной преподнести самые необычные сюрпризы в самые разные сроки.

            Примерно год назад – 22 июня 2000 г., я опубликовал в газете «Известия» открытое письмо г. Грефу. В этом письме говорилось о небывалой бюрократизации экономики. Показывался, в частности, пример регистрации предприятий в России – на все процедуры, если проходить их без взяток, понадобится 1346 дней. Рядом показаны подобные процедуры в Германии. Их ровно три и занимают они два часа.

            Я с интересом ждал, какова реакция будет на это письмо. Она действительно появилась – сначала со стороны Мирового банка, затем от фракции «Яблоко» в Государственной думе. Представители «Яблока» довели содержание письма до Президента и Правительства РФ. И вот уже в выступлениях высших представителей исполнительной власти зазвучали слова о необходимости раз — бюрократизации экономики. Несколько позже появились слова о том, что такая разбюрократизация началась.

            Внимательное наблюдение за процессами, происходящими в народном хозяйстве, показало, что кроме слов представителей государственной власти о начале разбюрократизации экономики никаких серьезных примеров этого не было. Более того, в 1999 – первой половине 2001 г. бюрократизация хозяйств значительно продвинулась. Проявились новые качественные характеристики экономики, которые требовали проведения нового исследования.

            Я взялся за такое исследование. Целью его было выяснить истоки процесса бюрократизации экономики, а также оценить, насколько далеко зашел этот процесс. Не сразу удалось найти тот краеугольный камень, оттолкнувшись от которого можно было бы начать анализ этого процесса.

            В конце концов я понял, что причиной скачкообразной бюрократизации народного хозяйства является наличие сферы элитной экономики. Формирование элитной экономики началось на финансовом рынке и прежде всего, на наиболее значимом его сегменте – фондовом рынке.

            Я проанализировал сферу ценных бумаг планово-административной экономики СССР и пришел к выводу, что в конце восьмидесятых – начале девяностых годов в СССР сформировался фундамент полноценного фондового рынка. Достаточно было либерализовать некоторые сферы хозяйственной деятельности, чтобы фондовый рынок времен СССР стал основой для перехода к цивилизованному рынку.

            Однако фондовый рынок, сформировавшийся в СССР, был уничтожен «реформами» Гайдара и его преемников. Им не нужен был цивилизованный рынок, рынок для всех. Им нужен был рынок для узкого круга финансовой элиты, для извлечения сверхдоходов за счет проведения спекулятивных и криминальных операций с ценными бумагами, для перекачивания этих сверхдоходов за рубеж.

            Совсем не случайно в финансовую элиту вскоре были включены нерезиденты. Финансовые потоки в многие миллиарды долларов открыто потекли из России на Запад.

            Позже в сферу элитной экономики вошли сверхмонополии реального сектора – «Газпром», РАО «ЕЭС России», «Ростелеком», «ЛУКойл», МПС, Минатомпром и другие. Эти гиганты  подмяли под себя институты финансового  рынка, включили их в свою структуру. Вдумайтесь, около 80  бюджета страны формируется за счет крупнейших налогоплательщиков – элитного сектора экономики. О каком рыночном хозяйстве тут можно говорить? К примеру, в США – свыше 90% поступлений в бюджет приходится на мелкие и средние предприятия, а в Европейском сообществе – около 70%. Там рынок открыт для масс.

            После этого резко активизировался процесс слияния хозяйственной и бюрократической элиты. В книге приводятся примеры и методы этого слияния. Взаимопроникновение высших чиновников в хозяйственные структуры, а олигархов в административные структуры,  происходило и происходит на всех уровнях – федеральных, субъектов Федерации, муниципальном.

            В итоге на рубеже третьего тысячелетия христианской эры мы получили экономического монстра – бюрократическую систему хозяйствования. Ей нет аналогов в мировой истории. Российская экономика чем-то похожа на административно-хозяйственную систему СССР, чем-то – на рыночную систему, а в  некоторых деталях повторяет феодальный строй.

            Экономика России хиреет, а количество чиновников, даже по официальным данным, растет из г.  в год. Растут  расходы на содержание этого гигантского аппарата. Уникальных размеров, опять-таки по официальным данным, достиг основной источник доходов бюрократии – взятки.

            В России стремительно набирает силу процесс бюрократизации  экономики. Его уже просто так не остановить. Нужны совместные меры Президента, Правительства, Государственной думы, представителей бизнеса. Но самое главное — нужно разбудить население России. Необходимо поднять его на борьбу за реконструкцию экономики.

            Во Франции в год происходит до полутора тысяч демонстраций митингов, шествий с разного рода экономическими требованиями. Это в благоденствующей Франции. А в России, где все Приморье чуть ли не вымерзает, где нищенскую заработную плату, пенсии социальные пособия не выплачивают  месяцами – тишь да гладь. Мы все должны осознать, что без активной борьбы за социально-экономические преобразования мы не только не добъемся соблюдения элементарных экономических прав, но просто сойдем на нет вместе с экономикой.

            Бюрократическая система хозяйствования – это саморазрушающаяся система. Подобные системы не редкость в мировой истории. Далеко ходить не зачем. Аналогичной саморазрушающейся системой  была планово-административная экономика СССР. Однако эта экономика основывалась на  утопических социальных идеях. Эти идеи захватили десятки миллионов человек, позволили добиться от них сверхнапряжения сил для воплощения идей в жизнь. Поэтому в СССР были серьезные достижения в экономике, науке, культуре и он просуществовал  более  70 лет.

            В бюрократической же системе хозяйствования  никаких социальных идей нет. Здесь господствует одна идея – ухватить как можно больше. Ухватить с бизнесмена, учителя, врача, пенсионера.

            Хозяйственная система, построенная на таких принципах, долго не просуществует. Не может экономика служить только хозяйственной и бюрократической элите. Не должна элитная экономика подминать под себя все прочие сферы хозяйственной деятельности.

            В своей книге я хотел показать, что если планово-административная система СССР погибла от чрезмерных военных расходов, то созданная на ее развалах бюрократическая система хозяйствования погибнет от непосильных  расходов  на содержание бюрократического аппарата. Надеюсь, что мне это удалось.